Именно такая возможность выпала в самом конце сентября югорским журналистам благодаря департаменту природных ресурсов и несырьевого сектора экономики округа. В сопровождении сотрудника департамента Валентины Киселевой мы посетили часть особо охраняемых природных территорий Югры, которые составляют ни много ни мало пять процентов, или одну двадцатую часть площади ХМАО.
От святых мест до заповедника
Предтечей современных заповедников служили так называемые святые места, которые можно считать народной формой охраны природы. На их территории запрещалось даже косить траву и собирать грибы. Присутствовали когда-то такие места и на территории современного Советского района.
Позднее, уже в начале ХХ века в бассейне рек Конда и Малая Сосьва был создан Кондо-Сосьвинский заповедник, раскинувшийся на площади в 800 тысяч гектаров. Он позволил сохранить уникальную популяцию аборигенного западносибирского бобра, находившуюся под угрозой полного исчезновения. Но заповедник был и истинным культурным центром в этом медвежьем углу. Правда, в 1951 году его ликвидировали. Строительство железной дороги вдоль линии водораздела Конды и Малой Сосьвы, активное хозяйственное освоение края поставило под удар ранимую таежную природу.
Свою ошибку власти осознали в 1976 году. Именно тогда появился заповедник «Малая Сосьва», находящийся ныне в ведении Министерства природных ресурсов и экологии РФ. Замдиректора Советского лесхоза Наталья Пархоменко вспоминает, что при его создании борьба с лесозаготовителями велась за каждый квадрат. Дровосеки легко отдавали только те площади, где они уже вовсю похозяйничали.
Наряду с заказником «Верхне-Кондинский», памятником природы «Озеро Ранге-Тур» и природным парком «Кондинские озера» эта охраняемая территория является наследником Кондо-Сосьвинского заповедника. На землях заповедника «Малая Сосьва» запрещены все виды хозяйственной деятельности. И это как раз тот случай, когда удаленность и труднодоступность здешних мест играет только на руку.
В местном лесхозе с гордостью демонстрируют чудом сохранившийся архивный документ — альбом ученического лесничества средней школы №2 города Советского. Начинается он, как полагалось в те времена, с изречения Брежнева: «Не только мы, но и последующие поколения должны иметь возможность пользоваться всеми благами, которые дает прекрасная природа нашей Родины».
Когда-то такие организации существовали при каждой школе и представляли собой что-то вроде кружка юных лесников. Каждое лесничество, как водится, вело свой альбом. До наших дней дошел только один образец такого жанра — альбом второй школы.
Ищи бобра
На территории «Малой Сосьвы» обитают сорок видов млекопитающих, но главными из них считаются два — соболь и речной бобр. Последний даже является символом заповедника. Как только не называют это животное — и речным строителем, и лесным дровосеком. А на здешнем наречии он именуется «инквой». Это аборигенное слово настолько понравилось местным жителям, что экологическую тропу в заповеднике назвали «тропой инквоя», а хоккеисты города Советского выбрали его в качестве наименования для своего спортивного клуба.
Вот только увидеть главного обитателя здешних краев нам удалось лишь в местном музее, где ему отведен целый стенд. В живой природе бобр при появлении человека незамедлительно прячется (и к этому у него есть серьезные основания). Мелькнувший хвост и круги по воде — вот и все, что удается заметить. Гораздо чаще встречаются следы деятельности бобра — погрызенные древесные стволы и тонкие деревца, как будто обрубленные саблей (это все работа его острых зубов).
Одно время бобры были типичными представителями животного мира России. Потом их повсеместно истребили, и на огромном пространстве между Уралом и Дальним Востоком они считались исчезнувшими. Позднее были обнаружены две популяции: одна — на Енисее, другая — в верховьях Конды.
Здесь надо помянуть добрым словом первого директора Кондо-Сосьвинского заповедника Василия Васильева. Он слышал о местных бобрах и занимался их поисками в бассейнах Конды и Малой Сосьвы в конце 1920-х годов. В конце концов, местные жители, считавшие инквоя священным животным, прониклись к исследователю доверием и подсказали ему, где искать. К моменту организации заповедника Васильев насчитал триста особей, обитавших на 45 речках.
В 1929 году местный бобр был выделен в качестве отдельного подвида. Кто-то называл его кондо-сосьвинским, кто-то — североазиатским, кто-то — западносибирским. В итоге остановились на последнем определении. Здешний «речной строитель» и вправду имеет свои особенности и приспособлен к местным условиям. Специалисты способны отличить его от европейского бобра даже внешне. В настоящее время он включен в Красную Книгу всевозможных уровней — всемирную, всероссийскую, областную и окружную.
Больше всего бобр пострадал от пришельцев с Печоры — зырян и коми, а также от русских охотников с Урала. Позднее браконьерством занимались нефтяники и геологи. Негативную роль сыграли и различные эксперименты с расселением, практиковавшиеся одно время. В конце 1930-х годов партию бобров из заповедника переселили в бассейн реки Демьянки. Там они не прижились. Другим минусом стал завоз в нашу местность бобров из другой популяции, что поставило под угрозу генетическую чистоту аборигенного подвида.
Все это привело к тому, что к 1970 году на Малой Сосьве осталось всего сто особей. А к моменту воссоздания на этой территории заповедника бобров здесь не оказалось вовсе. Поначалу люди ждали, что животные вернутся в заповедник из окрестных лесов, а потом сами взяли и переселили сюда 20 особей. В настоящий момент их количество возросло до ста. И хотя довоенную численность восстановить не удалось, достигнутый результат тоже можно считать достижением.
Что толку от остолопа?
Прогулка по экологической тропе со знатоком леса — увлекательное, я вам скажу, занятие. Тем более, что маршрут в Картопском урочище проложен с таким расчетом, чтобы показать туристам как можно больше интересного. Добавьте к этому растворенные в таежном воздухе фитонциды (целебные вещества, выделяемые растениями), и вы получите полную картину. Соединим, как говорится, приятное с полезным.
Мы идем по устланной опавшими листьями и еловыми шишками и еле заметной в лесу тропе, а Наталья Пархоменко то и дело останавливается, чтобы показать что-нибудь интересное — таежные ягоды, причудливые деревянные наросты на стволах, вывороченные с корнем деревья, следы хозяйственной деятельности бобров, гигантский кедр.
Вот «остолоп» — дерево, лишенное вершины. Оказывается, и от него есть польза. В стволах «остолопов» любят гнездиться лесные птицы. В природе вообще нет ничего лишнего. Даже грибы-паразиты типа чаги, по мнению некоторых ученых, зачем-то тоже нужны.
А вот картина, которую можно назвать «Воля к жизни». На земле лежит поваленное дерево, пара веток которого трансформировалась в маленькие деревца, тянущие вершины к небу. Такой феномен оказался возможен благодаря тому, что корневая система упавшего исполина уцелела.
Знаете ли вы, как измеряют толщину деревьев? Старший отдела участкового Картопского лесничества Александр Деев охотно это продемонстрировал. Оказывается, ствол имеет не округлую, а овальную форму, и толщину его измеряют с двух сторон — узкой и широкой, причем на уровне груди человека. Потом определяется среднее арифметическое. В нашем случае оно равно 102 сантиметрам. Метр в диаметре! Руками точно не обхватишь.
Такой исполин образовался благодаря тому, что много лет назад два росших рядом кедра слились внизу в единый ствол. И только наверху деревья снова раздваиваются. Такие вот сиамские близнецы получились, только из мира растений. По мнению специалистов, этим близнецам свыше 350 лет. Более точный возраст можно определить, только спилив ствол. Или просверлив его насквозь и вынув образец древесины.
В общем, много чего в Картопском урочище интересного, но впереди — Кондинские озера.
