— Михаил Викторович, давайте поговорим о программе «Сотрудничество». Сколько денег оседает в бюджетах Ямала, Югры и Тюменской области?
— Нас, депутатов от Югры, волнует назревший вопрос взаимодействия Тюмени и Югры в рамках договора между органами власти. В 2019 году мы пришли к таким результатам: фактически из 151,5 миллиарда рублей налога на прибыль, полученных Тюменской областью, 70 млрд она заработала сама, а 81 млрд рублей ей перечислили Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа. За все эти годы взаимоотношений между севером и югом Тюменской области Югра была основным донором. Нынче Ямал впервые перечислил средств даже больше, чем Югра, — порядка 43 млрд рублей, Югра — порядка 38 млрд рублей. Вопрос в том, насколько суммы, которые возвращаются на территорию Ханты-Мансийского автономного округа, честные.
Исторически, когда был заключен договор между органами власти Югры, Тюмени и Ямала, стороны пришли к соглашению, что в бюджет Тюменской области перечисляется налог на добычу полезных ископаемых и 29,5% налога на прибыль, собираемого в округах. При этом в Тюмени оставался НДПИ и 32,5% от полученного налога на прибыль. Остальные деньги пропорционально доходам возвращались в округа.
— А НДПИ у нас ушел в федеральный центр…
— Да, в 2010 году данный налог в рамках налоговой реформы полностью ушел в федеральный бюджет. Но Тюменская область до сих пор оставляет себе порядка 14 млрд рублей в счет компенсации НДПИ. И не возвращает их в бюджеты Ямала и Югры.
Если говорить по 2019 году, то фактически Югра недополучила 6,5 млрд рублей, которые Тюмень оставила себе в счет выпадающего НДПИ. В минувшие годы мы эту ситуацию не замечали, так как нужно было выровнять бюджетную обеспеченность юга области. Но в настоящее время, если брать методику Минфина, юг области уже не такой «голодный». Труднее живется теперь на севере. Бюджетная обеспеченность Тюмени в настоящее время даже выше, чем обеспеченность Ямала или Югры. И мы считаем, что на это нужно обратить внимание. Если НДПИ уходит в федеральный центр, то это должно быть правилом для всех. Будет ли какое-то перераспределение средств или какой-то переучет, это, наверное, прерогатива губернаторов. Но жители Югры считают, что могли бы получить в бюджет дополнительные 6,5 млрд рублей и направить их, например, на программу по ликвидации ветхого жилья.
Кроме того, по моим оценкам, и в 2018 году, и в 2019 году порядка одного миллиарда рублей Тюменская область заработала на процентах по депозитам. Это большой плюс. И снова вопрос: деньги, которые должны быть направлены в округа, размещаются на депозитах, значит, проценты от этих депозитов также должны быть направлены в бюджет Югры для решения тех или иных социальных проблем.
То есть мы говорим об одном: нужно честно посчитать все деньги. Когда по-честному и по справедливости все посчитано, тогда и дружба будет крепче, и доверие друг к другу выше.
— Но миллиард — это не такая уж большая сумма…
— Кто-то говорит, что и 6,5 млрд рублей — не деньги. Но я не про деньги. А про принципы сотрудничества наших трех субъектов. Если мы живем в атмосфере доверия, то ее важно поддерживать. Одно небольшое лукавство может привести к большому недоверию. И об этом нам всем нужно помнить.
Конечно, сегодня мы ни в коем случае не критикуем программу «Сотрудничество», не пытаемся «раскачать лодку» или что-то еще. Я, как депутат от фракции ЛДПР, живущий в Сургуте и представляющий в Тюменской областной Думе Югру, пытаюсь честно и справедливо обсудить сложившуюся ситуацию. Пусть для восприятия людей сама программа немного сложная. Над ней работают финансисты-профессионалы. Но людям важно понять, что в конечном итоге получают жители Югры.
— Какую выгоду в целом программа «Сотрудничество» несет северянам?
— К сожалению, можно сказать, что средствами, которые в нее поступают, мы откупаемся за свою независимость перед Тюменью. В прежние времена, когда область была единой, уровень жизни на севере области был не таким хорошим, как сегодня. Что касается бюджета Тюменской области, я считаю, что по 2019 году бюджет порядка 205 млрд рублей — рекордный. Таких показателей на юге области еще не было. Это зависит от конъюнктуры цены на нефть, валютного рынка.
На юге области создана Тобольская промплощадка, в том числе с использованием северных средств, за счет налоговых льгот, субсидий. И область имеет достаточно существенный прирост отчислений в бюджет, в том числе по налогу на прибыль. Те 70 млрд рублей, которые юг области заработал, это в основном заслуга Тобольска и Увата. И, конечно, правительства Тюменской области, которое создавало условия для их развития.
То же самое могу сказать о Ямале. Повторюсь: округ по отчислениям в программу «Сотрудничество» вырвался вперед. И я полагаю, что это отдача тех инвестиционных проектов, которые реализованы на полуострове: порт Сабетта, заводы СПГи другие.
Что касается Югры, то явных драйверов роста по налоговым отчислениям в бюджет у нас нет. Мы обходимся классическими налогоплательщиками — предприятиями нефтегазовой отрасли. И в этом смысле югорчанам следует подумать, какие новые инвестиционные проекты нам необходимо развивать. Обратить внимание на нефтехимические проекты, на поддержку нефтяных компаний, работающих со сложными залежами.
К слову, бюджет Тюменской области, который мы обсуждали, в таком объеме, видимо, последний. Такого больше не будет. Также уменьшатся бюджеты Югры и Ямала.
— Михаил Викторович, а информационные технологии? Округ входит в число лидеров цифрового развития страны…
— Мы много об этом говорим. У нас сделаны послабления IT-компаниям. Но фактически, если взять налоговые поступления в бюджет от данной отрасли, то они очень небольшие. Рейтинги составлять мы научились, но фактически видим одно: цена нефти упала, и мы снова все думаем о том, где взять деньги.
Нужны драйверы роста
— В каждом регионе есть портфель инвестпроектов. Наверняка есть такой и в Югре?
— Понимаете, легко формировать инвестпроекты, когда у тебя есть бюджет развития. И мы снова возвращаемся к тому, что бюджет развития юга Тюменской области — это те деньги, которые пришли через программу «Сотрудничество» в Тюменскую область. Из 80 млрд примерно 40 Тюмень оставила себе на свои нужды. И на эти деньги можно привлекать инвесторов, и льготы им давать, и оказывать иные виды поддержки.
В Курганской области, например, таких возможностей нет. Даже несмотря на то что регион возглавил специалист по инвестициям, бывший заместитель губернатора Тюменской области Вадим Шумков. Ведь инвестиции — это такая вещь, что сначала нужно вкладывать и вкладывать. А отдача будет годы спустя.
Если говорить о Югре, то основные инвесторы — это нефтяные компании. Если брать сельское хозяйство, то да, в Советском, Ханты-Мансийском, Сургутском районах местные товаропроизводители сегодня продают качественную молочную, мясную продукцию, великолепные овощи. Эта продукция пользуется большим спросом у югорчан. Но в наших климатических условиях по вполне понятным причинам эта деятельность не может быть приоритетной. Вот для юга Тюмени это действительно актуально.
— Михаил Викторович, а ведь у нас экономика диверсифицируется: в Европу тянется «Северный поток — 2», в Юго-Восточную Азию — «Сила Сибири». Нефть в них — югорская, газ — ямальский…
— Верно, «Северный поток — 2» — это альтернативный способ доставки в Европу энергоресурсов. Всем в последние годы поднадоела ситуация, когда под Новый год на Украине пытаются закрутить вентиль и перекрыть газ. Потому и идет такое сопротивление проекту «Северный поток — 2». Все понимают, что когда он будет реализован, то самая мощная экономика Европы — Германия — будет получать газ по приемлемой цене. Это мудрая государственная политика. Появление заводов СПГ на Ямале — это аналогичная политика по созданию альтернативных путей доставки энергоресурсов на международные рынки.
Мы строим для этого атомоходы в ледовом исполнении и становимся серьезным игроком на рынке сжиженного газа. Это большой плюс. То же самое — «Сила Сибири». Параллельно этой нитке строятся заводы по переработке углеводородов. Фактически у нас будет в руках хороший инструмент: не хотите у нас покупать, мы договоримся с китайцами. Это нормально.
Другое дело, что нам нужно побольше уделять внимания внутренним уникальным проектам. На той же Тобольской промплощадке получаемая прибыль остается в России. Нефтехимические производства — это флагманы роста. Мы все начинаем понимать, что такие заводы по переработке нефти, газа, леса — это предприятия, которые создают стране добавленную стоимость.
Другое дело, что нужен следующий этап передела сырья: производство товаров народного спроса. Огромный ассортимент товаров поступает из Китая, а у нас мало что производится. Нынешняя пандемия показала, что у нас даже нет элементарного производства медицинских масок. Надеюсь, что сложившаяся ситуация многих заставит задуматься.
Тройственный союз выгоднее
— Михаил Викторович, в чем суть тюменской «матрешки»? Что вы думаете об объединении округов и юга Тюменской области? Недавно эта тема вновь всплыла в стенах ГД РФ.
— Все началось с обсуждения темы объединения Архангельской области и Ненецкого автономного округа. На мой взгляд, это совершенно разумное решение. В округе проживают 40 тысяч жителей. И создавать для них отдельный субъект, с чиновниками, органами власти, наверное, это не совсем правильно. И ЛДПР не раз говорила о том, что в подобных случаях нужно укрупнять субъекты РФ.
Если говорить об объединении юга области с Югрой и Ямалом, то оно на сегодняшний день нецелесообразно. Посмотрите: в Югре живут порядка одного миллиона семисот тысяч человек. На юге области — порядка полутора миллионов человек. На Ямале — порядка 550 тысяч жителей. Ситуация по сравнению с Архангельской областью и Ненецким автономным округом совсем другая. Я уже не говорю об экономике Ямала и Югры — она мощнее экономики юга области.
Немаловажен и фактор государственной безопасности: в случае объединения территорий это будет единственный в России субъект, который поделит Россию-матушку напополам. И это неприемлемо.
Нынешняя ситуация всех устраивает. И это хорошо. Даже если говорить с точки зрения финансов, давайте посчитаем бюджеты Югры, Ямала и Тюмени. По прошлому году общий бюджет — порядка 600 млрд рублей. На территории большой Тюменской области живут около 3,7 миллиона человек. Для понимания, в соседней Курганской области проживают около 830 тысяч жителей. И бюджет области составляет порядка 50 млрд рублей. В Свердловской области — 4,3 миллиона жителей. И бюджет региона — около 250 млрд рублей. Понятно, что в случае объединения Тюменской области ей никто не позволит иметь бюджет в 650 млрд рублей.
В данной ситуации субъектам РФ, входящим в большую Тюменскую область, выгоднее статус-кво. А Тюменской области не стоит переживать: ее бюджетная обеспеченность выше, чем бюджетная обеспеченность Югры. И есть Конституция России, где речь идет о трех самостоятельно хозяйствующих субъектах РФ в составе Тюменской области. Другое дело, что руководству наших субъектов, наверное, стоит пересмотреть сложившиеся взаимоотношения, о чем я говорил выше.
— Тринадцатое заседание Тюменской областной Думы состоялось в заочном формате. Насколько это оправданно?
— Сам формат заочных заседаний комитетов и областного парламента при рассмотрении таких серьезных дискуссионных вопросов, как исполнение бюджета и других, на самом деле неприемлем. У меня четкая позиция: на содержание областной Думы тратится в год порядка 700 млн рублей. В этом году запланировано 540 млн. Это колоссальные цифры. И за такие деньги мы должны работать более профессионально. Я уже выступал и в соцсетях, и в СМИ, что проведение заседаний комитетов и Думы в заочном формате — через рассылку материалов депутатам — обосновано неотложностью вопросов, которые нужно срочно решить. А когда это плановое заседание, то такая форма рассмотрения повестки недопустима. В отличие от Тюменского парламента Дума ХМАО-Югры работала и работает в режиме видеоконференцсвязи. Нет никаких проблем. Точно так же в режиме ВКС можно провести заседание и Тюменской областной Думы. Вопросы повестки были очень серьезными: отчет губернатора, исполнение бюджета, информация по итогам работы за год. И если нет обсуждения этих вопросов, и депутаты не могут высказать свое мнение, свои замечания, то такая работа вряд ли приемлема.
Поэтому я и настаиваю, и надеюсь, что следующее, июньское заседание областной Думы пройдет не в заочном формате, а в режиме видеоконференцсвязи. Может быть, даже в очном формате, с соблюдением социальной дистанции, ношением медицинских масок.
— Михаил Викторович, и последний вопрос: нужно ли содержать законодательные собрания с таким количеством депутатов?
— На днях Владимир Жириновский высказался в пользу сокращения депутатского корпуса. Целиком и полностью его поддерживаю. Возможно, 48 депутатов на 1,5 миллиона жителей Тюменской области по сравнению со 100 депутатами Краснодарского края не так бросаются в глаза. Но в Краснодарском крае пять миллионов жителей! Так что нам есть о чем подумать. К примеру, в ХМАО-Югре на 1,7 миллиона жителей — 38 депутатов. Мы должны понимать, что всем нам уже пора затягивать пояса, сокращать количество чиновников и бюджетополучателей. В том числе депутатов в муниципалитетах, в сельских поселениях. Речь не только об областной Думе, а в целом о системе представительной власти. Нужно сделать ревизию имеющихся затрат. Мягко говоря, депутатов всех уровней у нас очень много. А решают они не так много вопросов.