Оказавшись на стойбище, расположенном в 58 километрах от д. Русскинской и удаленном на 75 километров от г. Когалыма, убеждаюсь в своей правоте. Дышится здесь легче. Настроение сразу улучшилось, захотелось просто обнять весь мир и наслаждаться красотой тайги, прекрасным обликом ее жителей.
«Везет же людям, которые живут здесь и каждый день видят все это!» — мелькнуло в голове.
Преодолев остаток пути на «Буранах» до бревенчатой избы, где проживает семья Комтиных, видим, что нас уже встречают. Заслышав рев снегоходов, хозяйка в красивом ярко-зеленом платье машет руками, но, нахмурившись, с порога кричит: «Тише вы, оленей распугаете!».
Немного опешив от такого приема, осторожно спрашиваю:
— Как вам живется вдали от цивилизации?
Тут же оттаяв и даже развеселившись от простого вопроса, Ульяна Петровна, хозяйка дома и жена главы семьи Комтиных Виктора Ивановича, неспешно начинает рассказ:
— Здесь, в этих местах, мы родились и выросли. Я — местная, Виктор Иванович — из-под Когалыма, а вместе живем уже 36 лет. У нас четыре стойбища, 180 голов оленей…
— Главное — животных прокормить, — подхватывает разговор Виктор Иванович. — Мечтаем, конечно, чтобы наши пастбища сохранились, ягельных мест ведь вокруг совсем мало осталось… Живем, как на островке, между ЛУКОЙЛом и Сургутнефтегазом.
— Нас с двух сторон нефтяники окружили, построили дороги, разрабатывают месторождения. Уходить нам отсюда некуда, — рассказывает Ульяна Комтина. — Остается только рассчитывать на помощь и поддержку нефтяников.
— Да вы в дом-то проходите, — приглашает хозяйка и продолжает свой рассказ: — Хлопотное это дело — оленей содержать, но мы привыкли. Каждого оленя знаем, а чипировать (то есть ставить специальную метку), как сейчас многие делают, не очень хочется — ведь эти «серьги» мешают животным, уродуют их облик… Но ради компенсационных выплат, видимо, придется вешать чипы.
Убеждаемся в том, что Комтины знают каждого своего оленя, когда Виктор Иванович, взяв в руки пакет с комбикормом, открывает кораль (специальный загон для животных) и оказывается внутри, среди своих подопечных. Учуяв «обед», парнокопытные сгрудились в большой гурт, а потом, как по команде, за считанные секунды выстроились в длинную вереницу и последовали за хозяином.
— Олени только своих любят, так что к ним близко вам вряд ли удастся подойти, — как будто услышав слова Ульяны Петровны, животные с нашим приближением разбегаются по коралю.
— Они и любимцы наши, и кормильцы, — комментирует Виктор Иванович. — Выпускаем их гулять, они сами в тайге ходят, кормятся, а потом на стойбище возвращаются, поэтому для нас очень важно сохранить оленьи пастбища.
Ульяна Комтина вспоминает, как ее народ кочевал и жил в чумах тридцать лет назад. Не было у ханты ни «Буранов», ни телефонов. Да и линии электропередачи не доходили до стойбищ коренного населения. Сейчас же Комтины пользуются спутниковым телевидением, автомобилем, снегоходами, моторной лодкой.
— Более двадцати лет назад в Сургутнефтегазе была разработана типовая форма соглашений между недропользователями и КМНС, которая легла в основу заключаемых с семьями коренных жителей компенсационных договоров, — поясняет заместитель главного инженера НГДУ «Комсомольскнефть» Владимир Вяткин. — Для развития традиционных промыслов главам семей на безвозмездной основе выделяются бензопилы, снегоходы и ГСМ. Наше нефтегазодобывающее управление предоставляет транспорт для вывоза заготовленной продукции, дикоросов, доставки на стойбище продуктов. Все это — помимо компенсационных выплат.
Несмотря на натиск цивилизации, семья старается поддерживать традиционный уклад жизни. Рыбачат, охотятся на водоплавающую и боровую дичь, собирают дикоросы. К тайге они относятся бережно — так всегда поступали их предки. Берегут лес, ведь для ханты вырубить или уничтожить его — значит лишить себя и зверя, и птицы, и лесных даров… Такого же отношения коренные жители Севера ждут от вновь прибывших в их край.
— Ягод в последний раз совсем мало было, — говорит Виктор Иванович. — Как в этом году окажется — не знаю. Похоже, весна затянется. Лебедей видел — высоко летели.
В том, что Комтины дружат с природой, убеждаемся и зайдя в дом: просторное помещение с топящейся железной печью, на столе — изобилие экзотических для нас блюд, основа которых — оленина и рыба. Угощали нас и черничным вареньем. Ай да хозяйка, постаралась на славу! Сама Ульяна Петровна уверяет, что обеспечивать богатый стол и достаток в доме ей помогают добрые духи (многие ханты, как и их далекие предки, по-прежнему верят в небесных и водных богов, просят их милости и совершают обряды).
Поддерживают Комтины и другие традиции. Например, то самое платье, в котором нас встречала Ульяна Петровна, сшито ею собственноручно. Завораживают взгляд искрящиеся в солнечных лучах бисеринки, выложенные в загадочный узор. Рукоделием женщины-ханты занимаются издревле.
У Виктора Ивановича свои задачи:
— Мелкий ремонт «Бурана» делаю сам, например, свечи меняю. Есть облас и морды (специальные ловушки) для рыбалки. Стройматериалы раз в три года НГДУ «Комсомольскнефть» выделяет, можно новые постройки ставить или старые ремонтировать. С оленями много работы: весной — отел, летом надо беречь животных от гнуса.
Так живут Комтины в югорской тайге. Горожан всегда привлекает и завораживает этот мир, образ жизни в «заколдованном диком лесу». Правда, в последнее время он перестает быть диким.
