«…Нет страшнее зверя, чем медведь-шатун. Пребывающий на грани жизни и смерти, обезумевший от голода и холода, он представляет огромную угрозу для всех, кто встретится на его пути…» — любой запрос в Интернете выдаст множество подобных страшилок. Люди, веками проживающие в тайге, знают это не понаслышке. Во избежание угрозы жизни своей и оленей собрались вместе и добыли шатуна, а заодно и двух «соседей» по берлоге, годовалых медведей-пестунов. Обычное дело для лесных жителей. На этом бы истории и закончиться, ан нет. Через месяц охотники оказались под следствием, которое длится до сих пор.
***
С одним из участников происшествия, Виталием Покачевым, мы встретились, когда семья в очередной раз приехала в Сургут — купить и зарегистрировать лодочный мотор, а заодно продать рыбу и ягоду.
В «цивилизацию» Покачевы ездят на добротном внедорожнике Great Wall. На мой вопрос «откуда машина» Виталий Иванович с гордостью отвечает, что купил на свои. Верилось с трудом, переспросила: действительно ли живут только лесом?
Начинаем перебирать источники дохода. Например, за сентябрь семья вместе с детьми набирает до ста мешков клюквы, килограмм идет по 120 рублей. Супруга Лариса Леонидовна умудрилась на ягоде на «Ниву» старшему сыну Владимиру скопить. Да и сам хозяин на свое «передвижное стойбище» копил двадцать лет.
Далее: бурки на продажу. Чтобы сшить десять бурок, надо вручную выделать сорок камусов. Хорошие бурки из оленьих лап можно продать за 15 тысяч рублей. Лариса шьет хорошие бурки, поэтому у нее покупатели есть.
Олени — тоже доход семьи. Вот-вот начнется отел. Покачевы ждут приплод около шестидесяти оленят.
— Но к осени, — говорит Виталий Иванович, — хорошо, если останется тридцать (закон тайги, в котором немалую роль играют те же медведи). В эту зиму еще и рысь повадилась. За три месяца одиннадцать телят задрала...
А еще накануне каждой поездки в город Покачевы заготавливают по нескольку десятков мешков свежей рыбы: щуку, сорожку… Это за сутки перед выездом, не спавши, потому что все надо делать быстро: перекрыть речку, повытаскивать из лунки, тут же почистить — горожане уже привыкли к полуфабрикатам. Если рыба не продается на рынке — отдают за полцены знакомым оптовикам.
Затраты? Как у всех: еда, одежда, техника, связь, ГСМ… Земля, на которой живет семья, пока не затронута нефтедобычей, следовательно, нет экономических соглашений и нефтяных компенсаций. Поэтому и снегоходы («Буран» сегодня стоит 285 тысяч рублей), и бензин — все на свои. Содержание в интернате троих несовершеннолетних детей Покачевы, как и все остальные, тоже обеспечивают сами.
За последний год финансовые затраты семьи существенно выросли. Среди расходов, как, впрочем, и у многих лесных жителей, появились новые статьи: на штрафы, на адвокатов, на тот же бензин, расход которого значительно увеличился в связи с поездками на допросы, очные ставки и судебные разбирательства. Как сказал в неофициальной беседе один из юристов: «Случаев судебного преследования жителей тайги по Сургутскому району уже немало, и их число увеличивается». Конфликты появляются, в том числе, из-за того, что традиционная жизнь коренного населения перестала укладываться в нормы существующего законодательства. Незаконная, как считает следствие, охота югорских оленеводов — лишь частный случай.
***
Итак, 25 марта 2017 года коренной житель югорской тайги Анатолий Сопочин приехал в гости к своему соседу, Якову Покачеву, чтобы помочь собрать оленей. Весна — тяжелое время для оленевода: вот-вот появятся оленята, а только что родившийся олененок, как и беременная важенка, — легкая добыча для медведя, который просыпается в это время от зимней спячки. И не приведи Господи, если проснется он раньше положенного срока. Нашим оленеводам не повезло. Собирая стадо, они наткнулись на медведя. Когда Анатолий Иванович прибежал на крик Никиты, шестнадцатилетнего внука Якова Тихоновича, тот был уже в крови: убегая, медведь ударил его лапой по голове. На снегу виднелись большие медвежьи следы. Никиту с серьезными травмами отвезут в больницу поселка Нижнесортымского, а вечером того же дня Яков Тихонович позвонит своему соседу, Виталию Покачеву, предупредит, что шатун может двигаться в его сторону. На следующий день четверо охотников отправятся на поиски опасного зверя.
Из объяснения А.И. Сопочина старшему участковому уполномоченному полиции ОМВД России по Сургутскому району майору полиции А.Н. Неупокоеву 2 мая 2017 г.: «Мы нашли медведя на берегу реки Соим (в 165 км от деревни Русскинской. — Прим. автора.), где Виталий Покачев и Леонид Кантеров убили медведя. Виталий Покачев произвел пять выстрелов в медведя из своего карабина, а Леонид Кантеров произвел два выстрела из двуствольного ружья 12-го калибра…».
Во время нашей встречи в Сургуте я спросила у Виталия Ивановича, страшно ли ему было?
— Страшно, — ни секунды не задумываясь, ответил тот. — Я ее на расстоянии шести–семи метров видел, в глаза смотрел. Я стреляю — она не реагирует вообще, рычала страшно, даже орала. Кантеров потом еще два раза выстрелил, добил...
Добытого зверя привезли к дому Якова Тихоновича, разделали по традиции. Шкуру оставили хозяину угодий, мясо разделили между охотниками. Только разделывая тушу, обнаружили, что это медведица, да еще кормящая: соски набухли от молока. На просьбу Якова Тихоновича отыскать медвежонка откликнулись Анатолий Сопочин и Сергей Покачев. На следующий день они вернулись к берлоге, но медвежонка не нашли, а обнаружили большие следы двух годовалых пестунов. Определили примерное направление и поехали на снегоходах на поиск. Добравшись до лесного массива, в котором, по предположению, находились молодые медведи, выключили снегоходы, встали на лыжи и стали углубляться в лес. Пестуны выскочили на охотников сами, быстро и неожиданно. Один из них сбил Покачева с ног, другой угрожающе встал на задние лапы, оказавшись выше человеческого роста. Раздумывать было некогда, прозвучали выстрелы. Нашелся и маленький медвежонок, вернее, его останки — в желудках у пестунов. Его сожрали, видимо, от голода, прямо в берлоге, уже в отсутствие матери.
Добыв медведей, охотники снова поделили шкуры и мясо, согласно традиции, и разъехались каждый по своим делам.
***
Хронология событий, происходивших далее, восстановлена мной по документам следствия.
13 апреля в Сургутское управление природнадзора Югры полицией был направлен запрос, согласно ответу на который «ущерб в результате незаконной охоты на одну особь «Медведь» составляет 90 тысяч рублей».
18 апреля на одном из кустов Имилорского месторождения состоялась первая встреча коренных жителей, добывших медведей, с представителями полиции. Затем им позвонили и сообщили, что в отношении их возбуждены уголовные дела. Оленеводы были привлечены к ответственности за то, что их охота на медведей якобы оказалась незаконной. По версии следствия, были нарушены Федеральный закон «Об охоте и сохранности охотничьих ресурсов» (2009 год), региональный — «О территориях традиционного природопользования …» (2006 год) и Приказ Министерства природных ресурсов и экологии РФ «Об утверждении правил охоты» (2009 год). Также участники злополучной охоты «причинили своими действиями департаменту недропользования и природных ресурсов ХМАО-Югры, согласно «Методике исчисления размера вреда, причиненного охотничьим ресурсам», утвержденной Приказом Министерства природных ресурсов и экологии РФ №948 от 08.12.2011 года, крупный материальный ущерб на общую сумму 270 тысяч рублей».
2 мая фигуранты были вызваны в отдел полиции поселка Федоровскогой для дачи показаний, а 3 мая у всех четверых были изъяты ружья, три медвежьих шкуры и у Сергея Покачева — хантыйский пояс с ножом.
Правоохранительная машина начала набирать обороты. Теперь до конца года оленеводам придется по нескольку раз в месяц выезжать из тайги на допросы, очные ставки, подписывать унизительные протоколы на обыски и изъятия.
Видя, что следственными органами откровенно игнорируются положения о традиционном природопользовании коренных жителей и некоторые нормы других законодательных актов, 23 мая 2017 года депутат Думы Югры Е.Д. Айпин напишет письмо-обращение начальнику УМВД РФ по ХМАО-Югре генерал-майору полиции В.И. Романице с просьбой обратить внимание руководства на незаконные действия сотрудников полиции и провести служебную проверку по обозначенным фактам:
«…Сотрудники полиции 2 мая не разрешили пригласить адвоката, адвокат присутствовал только 4 мая. Сопочин А.И. плохо владеет русским языком, в качестве переводчика была жена Покачева В.И., Покачева Лариса Леонидовна.
Объяснение Сопочина А.И. оформлено с нарушением, он плохо владеет русским языком, не умеет читать… Дознаватели не выдали на руки копии документов на Покачева С.А., оформленные в отделе полиции. Участковый деревни Русскинская Шкондин Федор Николаевич изъял у Покачева С.А. хантыйский ремень и нож без акта изъятия…
Также коренные жители сообщили, что часто сотрудники полиции (участковые), когда приезжают на ТТП (территории традиционного природопользования. — Прим. автора.) для проверки и хранения оружия, заходят и осматривают без разрешения дом, хозяйственные постройки, ведут себя противозаконно. Неоднократно на их действия коренные жители делали замечания, но они продолжают превышать полномочия…».
В ответном письме от 20 июня читаем: «…Ваше информационное письмо по обращениям коренных жителей Сургутского района рассмотрено, проведена проверка. По результатам в действиях сотрудников полиции ОМВД России по Сургутскому району нарушений уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации и нормативно-правовых актов МВД России не установлено…».
12 октября депутат Государственной Думы Т.С. Гоголева посылает подобный запрос прокурору ХМАО-Югры Е.Б. Ботвинкину. Ответ тот же: полиция действовала на законных основаниях. Более того, в деле находят новый аспект: охота на медведя не должна производиться на механизированных средствах, то есть на снегоходах.
Накануне зимы, 22 ноября, двум из фигурантов дела — Анатолию Сопочину и Сергею Покачеву — перестали принадлежать их собственные снегоходы «Буран», самый необходимый и проходимый транспорт в тайге. Изъятые под сохранную записку, они теперь вещдоки, предмет преступления, и решение по ним будет выноситься только по итогам суда. У Сергея Покачева также арестована машина. Внедорожник Great Wall Виталия Покачева тоже в залоге у суда: пользоваться можно, но тебе уже не принадлежит (это в счет уплаты за трех добытых медведей стоимостью 90 тысяч рублей каждый).
— Над нами здорово поиздевались в этом году, — говорит Лариса Покачева. — Как будто мы не медведя убили, а министра какого-нибудь. Если департамент природных ресурсов так печется о медведях, пусть тогда платит и за каждого оленя, которого медведь летом, а особенно весной задерет.
Она вспоминает случай трехлетней давности, когда в начале лета на глазах у нее и в трех метрах от 12-летнего сына Тимура медведь задрал олененка, сожрал внутренности, язык и тут же стал выискивать следующую жертву. «Медведь превыше человеческой жизни получается», — несколько раз с обидой повторяет она за время нашей беседы. Удивляет Покачевых и то, что шкуру правоохранительные органы пришли искать только через месяц, «когда от того медведя и костей-то не осталось». По предположению Ларисы, кто-то из завистливых соплеменников сообщил об инциденте в полицию: «А иначе почему они не сразу пришли, а только через месяц?». «Потом люди в мае еще тридцать медведей добыли, а виноваты только мы», — добавит Виталий Иванович.
30 ноября он тоже подпишет протокол о выемке снегохода «Буран» приехавшему на стойбище следователю.
20 декабря вконец издерганные допросами и действиями следствия Виталий и Лариса Покачевы от имени всех участников происшествия напишут письма президенту Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ Г.П. Ледкову и уполномоченному по правам человека в ХМАО-Югре Н.В. Стребковой:
«…Мы убили медведей из-за угрозы жизни и здоровью, мы не вели незаконную охоту… 21 ноября 2017 года по ходатайству следователя Винник А.С. в Сургутском районном суде состоялось судебное заседание о наложении ареста на наше имущество, о котором мы и наш адвокат не были уведомлены. Это произвол!
У Сопочина А.И. шестеро несовершеннолетних детей, у Покачева Виталия — трое. Единственный способ прокормить семью — это оленное хозяйство, охота и рыбалка. У Сопочина А.И. одно ружье, которое изъяли, он даже не может защитить свою семью и хозяйство в случае нападения медведя, а также не может добыть дичь, чтобы прокормить семью. У него очень бедственное положение в материальном плане. Очень просим оказать содействие в защите наших прав и интересов в этом деле».
А еще они поменяют адвоката. 29 декабря, под самый Новый год, член Сургутской межрегиональной коллегии адвокатов Алексей Верхоглядов отправит на имя следователя СО ОМВД России по Сургутскому району ХМАО-Югры Анатолия Винника ходатайство на двенадцати листах, в котором, опираясь на более чем два десятка федеральных и региональных законов, статей и распоряжений, резюмирует: «Защита считает версию следствия надуманной и не имеющей под собой законных оснований» и попросит «прекратить уголовное дело и уголовное преследование в отношении Покачева С.А., Покачева В.И., Сопочина А.И. и Кантерова Л.И. за отсутствием в их действиях состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 258, ч. 2 ст. 258 УК РФ (добыча медведицы — одно преступление, и добыча двух пестунов — второе) и возвратить им изъятое оружие и имущество», приложив к ходатайству пару–тройку тех самых страшилок из Интернета.
31 января 2018 года охотникам вернут их ружья, а дело, отправленное следователем Винником в прокуратуру для проверки и дальнейшего направления в суд, — на производство дополнительного расследования.
***
Теперь, по прошествии времени, уже становится очевидным, что полиция действовала, по мнению Почетного адвоката Московской областной коллегии адвокатов, директора Центра по сохранению биоразнообразия, традиционных знаний и правового просвещения «Хранители» Юлии Якель, «с нарушением норм процессуального права и положения действующего законодательства Российской Федерации в отношении коренных малочисленных народов», то есть, мягко говоря, некомпетентно. Так же считает и Алексей Верхоглядов, защищающий интересы С.А. Покачева, В.И. Покачева и А.И. Сопочина:
— На момент охоты каждый из них имел охотничий билет установленного образца с отметкой о разрешении неограниченной охоты в связи с осуществлением традиционного природопользования (наличие которой так не хотело учитывать следствие. — Прим. автора.), а также зарегистрированное в установленном порядке охотничье оружие.
Они ничего не нарушали. Там, где государству понадобилось сначала придумать, а потом запутаться в них, два десятка законов и постановлений, ханты следовали одному-единственному — закону тайги. И оказались правы.
Прощаясь с семейством Покачевых, спрашиваю: можно ли сегодня прожить в лесу?
— Можно, конечно, — отвечает Лариса. — Если человек хочет там жить.
Покачевы хотят. И дети их тоже хотят, все четверо, начиная со старшего, 21-летнего Владимира, заканчивая маленьким Иосифом, который только пошел в первый класс, и не потому, что в городе прожить не сумеют. Просто лес — их дом. Был домом в нескольких поколениях, домом и останется.
