Этот комплекс, пожалуй, самый крупный по площади на территории Югры и, безусловно, самый комфортный и для прихожан, и для священнослужителей. В его составе — собственно храм, часовня св. Калинника, воскресная школа, приют. В настоящее время строители наводят последние штрихи в резиденции епископа Ханты-Мансийского и Сургутского — второй дом югорского православного владыки расположен тут же. Именно благотворительная деятельность и стала отправной точкой в разговоре с главой компании-мецената Николаем Сторожуком.
— Сургут с каждым годом становится все краше, появляются новые парки и скверы, жилые дома и храмы. Облик города во многом зависит от строительных компаний, в том числе и от ЗАО «Сибпромстрой», основателем которого вы являетесь. Наш город насчитывает восемь храмов и церквей, придавая городу статус духовной столицы Югры. Ваша компания возвела один из красивейших храмовых комплексов Западной Сибири в честь Георгия Победоносца. Почему вы придаете столь большое значение духовному развитию города?
— Заниматься городской инфраструктурой — это вообще наша первая прямая обязанность. Ну а по поводу духовного наполнения… Православие — это та основа, на котором, как мне кажется, зиждется наше государство. Это начало, которое нас — россиян — объединяет. Наша религия учит добру, состраданию, взаимопомощи и многому другому, что объединяет наше общество. И как же такому хорошему — благому — делу не уделять внимания, средств и сил?
— Но ведь можно часовню построить и этим ограничиться, а можно — как в вашем случае — целый храмовый комплекс. Масштаб ваших усилий лично меня удивляет.
— Знаете, меня иногда тоже. Но я это объясняю себе просто: на все есть промысел Божий. Строительство храмового комплекса имени Святого Георгия Победоносца мы начинали на маленьком земельном участке — всего сорок соток. Планировали построить небольшую церквушку. Но когда увидели проект Алексея Фокеева (сегодня — главный архитектор, директор департамента архитектуры и градостроительства Сургута. — Прим. ред.), поняли — масштаб должен быть другим. Этот эскизный проект был его дипломной работой, я его храню до сих пор, в душу запал — такой красивый. И тогда решили — а давайте еще и часовню сделаем!
Посмотрели — земли не хватает. Тогда предложили администрации — а давайте мы не четыре балка снесем (и предоставим квартиры их жителям… — Прим. ред.), а больше. Еще семь. Участок получился приличный, но! Посмотрели вокруг — а рядом ничего нет. Пустырь. Доотвели и его. А там и Югорская епархия образовалась, задумались — а где же владыка будет останавливаться в нашем городе? Так и получился комплекс — с резиденцией епископа, приютом, храмом, часовней, домом причта и так далее. Если бы сразу на весь проект замахнулись, может быть, и не получилось бы ничего. Просто финансово не потянули бы. А тут сработало евангельское: «Да не оскудеет рука дающего».
— Как возникла идея создать приют?
— Отец Антоний (Исаков) пришел с этой идеей, рассказал о волонтерском движении против абортов. А когда еще и эскиз памятника нерожденным детям показал — волосы дыбом встали и мороз по коже… И тогда решили строить не только воскресную школу и дом причта, а что-то большее. И все получилось.
— Бог помог?
— А как без этого? Безусловно, с Божьей помощью.
— Предполагаю, что только строительством эти отношения не закончились…
— Работа еще предстоит. Сейчас занимаемся благоукрашением — роспись храмовую надо сделать, готовимся. Да и вообще — нет предела совершенству. С этого проекта мы не собираемся уходить, делали его и будем делать. Планируем построить водоем для крещения. Кстати, сам храм пока еще числится на мне и Владимире Анатольевиче Кожаеве (соучредитель группы компаний «Сибпромстрой». — Прим. ред.). Сейчас мы занимаемся оформлением права собственности, чтобы в ближайшее время передать все здания и сооружения Русской православной церкви. Но обязательство содержать приют мы с себя не снимаем. Ну а в целом приход уже самодостаточен — коммунальные платежи и прочие расходы финансирует сам.
— Если я правильно понимаю, поддерживать социально важные проекты и после того, как они, казалось бы, закончены, — один из основных принципов компании. Пример — квартиры детям-сиротам. Вы ведь единственные, кто, передав это жилье муниципалитету по цене гораздо ниже рыночной, еще и мебелью его укомплектовали.
— Да что об этом говорить… Обычные стандартные наборы, ничего шикарного. Я просто все еще помню, как мы когда-то приехали в Сургут. Комнату дали — и спи на полу. Мы действительно обеспечили этих детей самым необходимым. Мне кажется, это правильно.
— Думаю, они оценили такую заботу. Как и большинство молодых семей, стоящих в льготной очереди на приобретение жилья в рамках окружной программы. 585 квартир вы уже передали Ипотечному агентству Югры по цене, утвержденной Региональной службой по тарифам (РСТ), на четверть ниже рыночной. Правда, сейчас уже появляются недовольные — почему квартиры такие маленькие, почему большинство из них — «однушки» и так далее… Да и вообще — сколько можно строить жилье эконом-класса, город и горожане достойны лучшего… Как вы к этому относитесь?
— Для начала надо дать определение — что такое жилье эконом-класса? В начале этого года Министерство строительства и ЖКХ РФ разработало параметры жилья эконом-класса и рекомендовало их для использования в принятой недавно федеральной программе «Жилье для российской семьи». Если говорить о размерах такого жилья, то это, в частности, квартиры-студии площадью 18-40 квадратных метров, однокомнатные квартиры площадью 25-45 квадратных метров, двухкомнатные — 44-65 квадратных метров.
Отмечу, что квартиры-студии и сейчас остаются наиболее востребованными у сургутян, но это не означает, что мы строим только такое жилье, — этот сегмент составляет примерно треть от общего объема вводимого нами жилья. При этом компания также строит и в сегментах «эконом» и «комфорт». Вместе с тем я не согласен с утверждением, что Сургуту вообще больше не нужны квартиры-студии. Я считаю, что для молодежи, и не только для одного парня или одной девушки, а в том числе и для молодой семьи, на первых порах это очень неплохой вариант.
Я вспоминаю свою молодость, когда мне — начальнику участка — пять лет пришлось жить в комнате 12 квадратных метров с пятью своими рабочими. Комнату в 18 квадратных метров в общежитии мне дали уже в 27 лет. Сразу женился, там и дочь родилась. В Сургуте все с этого начинали и были счастливы.
— Часть сургутян так и продолжает жить в таких условиях. Насколько знаю, вы недавно предложили главе Сургута Дмитрию Попову помочь разгрузить очередь льготников. Продавать им квартиры по расценкам РСТ. Но поддержки не получили — Попов считает, что людям, десятилетиями ждущим бесплатные квартиры, это предложение интересно не будет…
— Мы и не думали, что это предложение заинтересует первых очередников, то есть стоящих в очереди уже много лет. Предложение рассчитано на горожан, которые находятся в конце этих списков и встали на очередь относительно недавно. Я уверен, что многих оно точно заинтересует, поскольку позволит решить свой жилищный вопрос уже сейчас со значительной скидкой относительно рыночных цен, а не ждать годами и десятилетиями непонятно чего и жить при этом непонятно где.
Это что касается самих сургутян. Что же касается власти, то разве плохо для администрации, если муниципальная очередь станет меньше, скажем, на тысячу семей, на четверть? Я бы на месте мэра не ушел из этого кабинета (беседа проходила в офисе компании — Прим. ред.), пока не подписал соглашения. Ведь главное — это конечный результат, а не поиск путей его достижения. Сколько лет муниципалитет уже ищет эти пути, вместо того чтобы создавать максимальные условия бизнесу, готовому решать социальные задачи?
— Вы поэтому сейчас так активно развиваете производство на других территориях — в Белгороде и Подмосковье? Кстати, их рынок недвижимости отличается от нашего?
— О Подмосковье говорить пока рано — продажи у нас там еще не начались. Принципиальная позиция компании — продавать только полностью готовый продукт. Но в целом расценки там выше сургутских. В Белгороде цены чуть пониже. Есть желание строить там больше, но нет возможности.
— А если процесс пойдет активнее? Вы, кстати, уже не первый год говорите, что уведете производство из Югры в Центральную Россию… Местная власть считает эти заявления популистскими — дескать, а как же завод стройматериалов? Его же вы с собой не заберете, да и не бросите, а возить продукцию на «большую землю» просто невыгодно.
— Процесс диверсификации производства с расширением регионов присутствия у нас уже идет несколько лет. И дело даже не в каких-то разногласиях с властями — любой бизнес, имеющий возможность расширения производственной географии, обязательно сделает это, хотя бы потому, что таким образом он перестает целиком зависеть от какого-то одного рынка, что делает бизнес более безопасным. К тому же конкретно в нашем случае мы видим, что рынки и Подмосковья, и Белгорода очень живые, спрос на жилье там достаточно высокий.
Что касается экспорта стройматериалов в другие регионы… Мы возили продукцию нашего завода в Подмосковье, экономически это целесообразно. Но еще целесообразнее — налаживать производство на местах. В очередной раз смогли сами себе это доказать, когда купили завод в Твери и запустили его в работу. Сейчас ведем переговоры с министерством строительства Московской области о выделении земельного участка для строительства завода на их территории.
— Можно уже говорить о том, что в скором времени для тех территорий вы станете более крупным инвестором, чем для Сургута?
— Бизнес стремится туда, где рынок лучше, это закон развития. Кстати, в наших планах построить в Подмосковье такой же храмовый комплекс, как в Сургуте. Правда, разместить на одном участке его не удастся — не смогли сформировать единый участок, нужно три-четыре гектара. Зато церковь будет стоять на намоленном месте — на месте храма XVII века. Стены и купол уже возвели, надеюсь, что к осени завершим строительство. Это будет еще один храм Георгия Победоносца. По сургутскому проекту и с тем же названием. В честь покровителя нашей компании. Центр помощи семье и детям там тоже будет.
— Как сургутянку меня эта новость заставляет грустить. Или, точнее, ревновать…
— Никто не говорит, что мы уйдем отсюда полностью! Я здесь прожил всю сознательную жизнь и собираюсь работать дальше.
— Действительно, изначально вы ведь Сургутский ЗСК приехали строить. Как получилось, что вы стали сугубо гражданским строителем, переключились на жилье? Мне кажется, что выполнять заказы газовиков и нефтяников — дело менее хлопотное.
— Мы — компания «Сибпромстрой» — изначально этим и занимались. Я попал трудиться в трест «Сургутнефтепромстрой» — знаменитое подразделение, которое занималось обустройством нефтяных и газовых месторождений, в том числе строило завод по стабилизации газового конденсата. Потом, когда организовали собственную фирму, работали на ОАО «Сургутнефтегаз». Общий стаж работы с газовиками и нефтяниками у меня лет пятнадцать. Кстати, у «СНГ» мы котировались на уровне структурных подразделений. Монтировали первые установки «Хитер-Тритер» по предварительной очистке нефти, были первой частной фирмой, которая самостоятельно — без подрядчиков — строила дожимные насосные станции вплоть до выполнения пусконаладочных работ.
Почему поменяли сферу деятельности? Любой строитель стремится к самостоятельности. Я считаю, что высшая степень свободы строителя — когда ты сам выполняешь свой же проект. Сам придумал, сам построил, сам реализовал. Сам заказчик — сам подрядчик. Следующая ступень — инвестор, нанимающий строителей. Экономически это значительно раздвигает горизонты, но мне это неинтересно. Я люблю живое дело. Когда созидаешь — становишься ближе к Богу. А деньги нужны для воплощения конкретных замыслов, но не сами по себе. Это инструмент для достижения обозначенных целей.
— Какие это цели, помимо решения социальных проблем на отдельно взятых территориях — уменьшения очередей на жилье, строительства храмов и приютов?
— Я хочу построить современный завод. Хочу, чтобы наши предприятия стройиндустрии стали лучше иностранных.
— Ну а как насчет здания, которое бы…
— Было еще выше? (в настоящее время компания «Сибпромстрой» возводит на территории Сургута жилой дом в сорок этажей — самое высокое здание на территории региона. — Прим. ред.). Приземленные у меня мечты… Что могу — о том и мечтаю. Может быть, время для такого проекта еще не пришло. Но оно непременно настанет.
— Чего, на ваш взгляд, не хватает Сургуту?
— …Чувства оседлости. Понимания, что отсюда мы никогда не уедем. И здесь останутся наши дети и наши внуки.
