Он — спокойный, степенный, с уставшим взглядом, который не скрывают стекла очков. Забот невпроворот у заведующего хирургией Лянторской городской больницы (ЛГБ). Виктор Николаевич ежедневно оперирует, как планово, так и в экстренном порядке, ведет больных, дежурит ночами, и, кроме того, в силу должностных обязанностей организует работу отделения, работает с коллективом, стажирует молодежь, оформляет документы. Супруги Кожуховы отдали лянторской медицине более двадцати лет: вместе приехали в 1993-м, и по сию пору — на страже здоровья горожан.
Его вотчина — стационар…
— Лянторцам крупно повезло, что в хирургическом отделении работает Виктор Николаевич Кожухов, он — мастер своего дела в билиарной (желчной) хирургии, делает резекцию желудка, толстого кишечника, не раз приходилось оперировать на открытом сердце — в общем, врач высшей категории, — подытожил доктор Леонид Галицкий, врач-эндоскопист, зав. диагностическим отделением ЛГБ.
Леонид Борисович по ночам дежурит в хирургии — так отец многодетного семейства подрабатывает. Предугадать, как пройдет смена, невозможно. Иногда тихо, спокойно, а иной раз привезут на скорой больного с прободением язвы или ранением — и простоишь у операционного стола до четырех утра, а впереди еще дневной прием: тяжело приходится и физически, и умственно, и эмоционально. Вероятно, поэтому именно хирурги и реаниматологи живут, как правило, недолго — есть, говорят, такая печальная статистика. Но не будем о грустном…
Все-таки дело всей своей жизни Виктор Кожухов выбрал самостоятельно, еще в школе. Карагандинский мединститут окончил сначала его старший брат, он был военным врачом, приходилось бывать в «горячих точках» — Афганистане, Таджикистане. Его примеру последовал и Виктор, правда, выбрал работу под мирным небом.
Даже в тихом, провинциальном Лянторе случается всякое. «Экстренных» везут из соседних деревень — Лямина, Сытомино, Нижнесортымского. Жертвы страшных ДТП тоже попадают в руки Виктора Николаевича. Вот только одна из сотен историй, которую рассказала нам Ольга Леонидовна, ее умница муж поскромничал:
— Молодая женщина, назовем ее Мариной, жила в общежитии, отмечала свой день рождения. В подсобке произошла у нее ссора с соседкой, та схватилась за нож, ударила прямо в сердце. Когда девушку привезли в приемный покой, при каждом вздохе из ее груди бил фонтан крови высотой 40–50 сантиметров. На счастье, привезли вовремя. Оперировал доктор Кожухов. Спасли. Живет теперь Марина полноценно, замуж вышла, двоих детей родила.
Виктор Николаевич комментирует:
— Сейчас реже происходят подобные случаи, а еще лет пять назад часто привозили пациентов с ножевыми ранениями. Жизнь человеку можно спасти только при сочетании нескольких условий: правильно поставить диагноз, не упуская времени — массивная кровопотеря уменьшает шансы на успех, — взять на операционный стол и все четко и правильно сделать. В каждом конкретном случае приходится решать задачи в зависимости от зоны повреждения. Иными словами, пока внутрь не заглянешь, нельзя точно оценить объем работы. Когда стоишь мокрый от пота по три-четыре часа у операционного стола, не думаешь об уникальности случая. Просто стараешься сделать все оптимально. Сомневаюсь ли я? Иногда полезно сомневаться, чтобы найти единственно верное решение — от этого зависит жизнь человека.
…ее территория — взрослая поликлиника
Сейчас Ольга Кожухова принимает как обычный участковый терапевт, а прежде имела интересную специализацию: с десяток лет несла ответственность за самочувствие коренного населения. Часто летала с бригадой на вертолете в хантыйские угодья, где проводили медосмотры, доставляли аптечки. Лесные люди всегда с радостью встречали гостей.
— В связи с особенностями питания народа ханты — едят строганину, много речной рыбы — они поголовно болеют паразитарными инфекциями — описторхозом, лямблиозом, дифиллоботриозом, которые, естественно, снижают иммунную защиту организма. Чаще всего от паразитов страдают печень и поджелудочная железа. Есть риск развития цирроза печени, онкологии, — рассказывает доктор.
Ольге Леонидовне не раз приходилось сообщать людям тяжелые диагнозы. И вот что она заметила: покуда человек не знает, чем болен, он спокойно проходит обследование, исправно принимает лекарства. А как только прозвучит страшное слово, например, «опухоль», пациенты делятся на две группы. Одни ищут и находят смысл бороться с недугом. Другие — опускают руки, сдаются без боя. А между тем возможности современной медицины дают хорошие шансы на выздоровление онкологических больных — рак уже не приговор. Но многое зависит от настроя самого пациента.
— Человек живет надеждой, — уверена моя собеседница-гуманист. — Мы зачастую не умеем расслабляться, радоваться жизни. Я думаю, это советская культура в нас еще крепко сидит, когда мы должны были встать, как солдатики, идти, как солдатики, упасть-умереть, как солдатики, если прикажут. Может, поэтому есть люди, которые сразу сдаются.
Согласитесь, недуги молодого человека и взрослого воспринимается по-разному. Возраст как бы оправдывает наличие многих болячек. Если ты пенсионер, неудивительно, что гипертоник, с больными суставами, позвоночными грыжами… А вот если ребенку или молодому парню, к примеру, поставят тяжелый диагноз, это всегда кажется несправедливым. Откуда взялась червоточина в молодом теле? Почему, вместо того чтобы расти, учиться, дружить с девушкой, он лежит на больничной койке и мучается?
Свежий пример — на прием к Кожуховой пришел молодой человек, рабочий из Таджикистана. Сказал, десять дней болит голова, открылась рвота, появилась дезориентация, упало зрение. Налицо явное неблагополучие, возможно, нарушение мозгового кровообращения. Но от чего? Ольга Леонидовна подключила коллегу — невропатолога Веру Аркадьевну Долгих, безотказного человека. Сделали компьютерную томографию, выявили внутричерепную опухоль.
— С каждым пациентом как будто экзамен на профессиональную пригодность сдаешь. Поставить верный диагноз иногда совсем не просто даже опытному специалисту. Я не стесняюсь обратиться за советом к коллегам, если сложный случай, — признается доктор.
Ольга Леонидовна, к слову, ровесница моей мамы, говорит, что смертельная опасность страшит человека в любом возрасте, жить хочется и в 15, и в 30, и в 50, и в 70 лет, — и это нормально. Кстати, с пожилыми людьми Кожуховой приходилось общаться много, по специализации она врач-геронтолог. Гериатрия изучает болезни, возникающие в старческом возрасте и обусловленные изменениями в работе организма, которые связаны со старением всех тканей. Также эта дисциплина включает определение особенностей лечения и профилактики всех остальных болезней с учетом возраста.
— В этой больнице я кем только не работала! И в инфекционном отделении, была заведующей взрослой поликлиникой. Но вот тут, в кабинете терапевта, мое место. Люблю, когда ко мне приходят люди, когда получается им помочь и они выздоравливают. Очень огорчаюсь, если знаю, что человек не поправится. И все равно пытаюсь сделать все, чтобы быть полезной. Есть такое «модное» направление в медицине — паллиативное лечение для неизлечимо больных людей, где широко используются обезболивающие препараты. Они не вылечивают человека, но облегчают его судьбу, улучшают качество жизни.
Про служебные романы, «Интернов» и мечты…
Собрать супругов вместе оказалось делом нелегким, даром что в одной больнице трудятся: у обоих плотные рабочие графики, ночные дежурства. Поэтому объединить героев я решила опросом — Ольге Леонидовне и Виктору Николаевичу адресовала одни и те же вопросы. Сравните, что говорят супруги.
— В Лянторской городской больнице, как, впрочем, и во многих других медицинских учреждениях, трудится много семейных пар. Как вы отнеситесь к служебным романам?
О.Л.: Они могут быть и бывают. Но одно дело, когда на работу одновременно устраивается семейная пара, у нас таких действительно много — Петровы, Глущук, Дараевы, Вербицкие, Саленко, Кан и Подлесная, Шушаевы… Некоторые семьи уже уехали: Пивень — в Краснодарский край, Лапенко — еще дальше на Север. И совсем другое, когда амурные отношения возникают у двух несвободных людей, семьи рушатся, и это всегда грустно. Я знаю пару случаев, когда доктора женились на своих любимых медсестрах. Здесь — без фамилий.
В.Н.: Отрицательно, что я еще могу при жене сказать! У нас в отделении все мужчины — женатые. А незамужние медсестры состоятельных женихов ищут среди нефтяников.
— Лучший отдых — это…
О.Л.: Выспаться!
В.Н.: На природу, на море хочется… Раньше рыбалкой увлекался, потом в танки онлайн играл, было дело. Сейчас, честно, времени на увлечения не осталось.
— Если бы вы не стали врачом, то стали бы… Кем?
О.Л.: В детстве интересовалась археологией, отец был родом из Хакасии, очень заманчиво о курганах рассказывал. Была мечта поехать, раскопать что-нибудь… По первой специальности я фармацевт, в молодости несколько лет работала в аптеке, мы готовили лекарства, делали растворы, свечи крутили. Сейчас все готовое — девчонки просто стоят на кассе, отбивают стоимость.
В.Н.: Только врачом, других мыслей не возникало! Мой старший брат, военврач, стал для меня примером. К окончанию школы я твердо знал, что хочу связать свою судьбу с медициной, с хирургией. Но в первый год не поступил, работал фотографом.
— Как вы относитесь к сериалам о больничных буднях?
О.Л.: С удовольствием смотрела первые серии «Интернов», это было ново, интересно, смешно. Сериал «Склифосовский» — только первый сезон, когда эти истории начинают разрастаться, то сильно теряют в качестве. А вообще, я смотрю сериалы так — жду, когда закончатся, потом разом смотрю все — от начала и до конца, мне нужно видеть всю картину.
В.Н.: Наивно и далеко от реальности. А тем временем киношный образ врача/медсестры идет в массы, люди взаправду видят нас такими. Но, если честно, я уже и не помню, когда в последний раз кино смотрел.
— Среди ваших пациентов больше недовольных или благодарных?
О.Л.: Это не просчитаешь: каждый человек сам себе на уме! В кабинете может сказать: «Все хорошо, спасибо!», а сам остался чем-то недоволен. Но, судя по тому, что ко мне обращаются одни и те же люди, приходят не по одному разу, значит, они мне как врачу доверяют, уважают. Есть среди пациентов и «профессиональные» больные, которые знают о своих болезнях не меньше моего, знают даже, как и чем лечиться, но боятся брать на себя ответственность, так как специального образования не имеют. Вот и приходят — посоветоваться.
В.Н.: Благодарных много! Недовольных, на моей памяти, за 27 лет практики один-два случая было.
— За своим здоровьем следите? Не секрет, что медики много работают, иногда буквально круглыми сутками, питаются не всегда вовремя, недосыпают, испытывают стрессы… Брать больничный лист в медицинской среде как-то не принято…
О.Л.: Да, чаще всего врачи начинают заниматься своим здоровьем, когда уже «прижмет». В случае легкого недомогания знают, какую таблетку выпить, чтобы не дать болезни развернуться.
В.Н.: Мы уже в том возрасте, когда нам важно и свое здоровье тоже. В тридцать лет не задумывался об этом, сейчас приоритеты изменились. Врачи — не роботы, так же, как и все, устают, болеют.
— О чем сожалеете?
О.Л.: Сожалеть не о чем! Работа есть, дом, семья. Мама болеет, а я помочь не могу — вот об этом сожалею. Она 1938 года рождения — старенькая уже, живет далеко. Звали ее сюда, не захотела переезжать, местный климат ее «убивает».
В.Н.: Я доволен тем, что есть. В профессии мы состоялись, в коллективе нас ценят. Старший брат живет сейчас в Москве, заведует реанимационным отделением в клинике, звал к себе. И место было… Но мы решили остаться здесь. В Казахстане, откуда мы приехали, жили в поселке городского типа Боровское Кустанайской области. Небольшой населенный пункт, как и Лянтор, только там больше частной застройки. Мы люди нестоличные. Суета, пробки — не для нас. Люблю свою семью, дочь.
— О чем мечтаете?
О.Л.: Чтобы дочь еще одного ребенка родила! Недавно мы стали бабушкой и дедушкой, внука Димой назвали. Это большая радость! Хочу жить в собственном доме рядом с водоемом, чтобы были тишина и покой.
В.Н.: О спокойной жизни в достатке.
