По зову сердца
Удивительно, но служба в управлении исполнения наказаний предполагает доброе и чуткое сердце. Кажется, что сотрудники следят за тем, чтобы виновные в преступлениях были наказаны по всей строгости, но инспекторы делают акцент на исправлении поведения осужденных. Пенитенциарная система в нашей стране давно перестала быть только карательной.
— Конечная цель нашей работы — перевоспитание. Человек, совершивший правонарушение, должен влиться в общество, вернуться к нормальной жизни, — подчеркивает заместитель начальника учреждения — начальник отдела исполнения наказаний и применения иных мер уголовно-правового характера ФКУ УИИ УФСИН по Югре полковник внутренней службы Надежда Онуфриева.
Наказаниями, не связанными с изоляцией от общества, занимается отдел исполнения наказаний и применения иных мер уголовно-правового характера. В штате трудятся восемь человек, в том числе двое мужчин. Молодые люди держат на контроле обязательные и исправительные работы. Сотрудницы делят между собой исполнение других видов наказания: условное осуждение, ограничение свободы, домашний арест, запрет заниматься определенной деятельностью и замещать определенные должности.
— Работа сложная, контингент специфический. Есть лица, неоднократно судимые, вышедшие из мест лишения свободы, совершившие преступления небольшой тяжести. К каждому, даже самому прожженному рецидивисту, нужно найти подход. Бывает, люди, которые воспринимают все в штыки, отзываются на доброе слово. Начинают говорить и не могут остановиться, потому что слушаем внимательно, — объясняет полковник.
Сама Надежда Александровна пришла в систему в 1994 году. Тогда в инспекцию по делам несовершеннолетних принимали людей с педагогическим образованием, и она перевелась из школы, где трудилась учителем. С осужденными стала работать в 2000 году и ни разу не пожалела о своем выборе, несмотря на известные трудности.
— За некоторыми гражданами установлен круглосуточный контроль. Кому-то нельзя выходить ночью, кто-то относится к группе риска. Нет у нас ни выходных, ни праздников, несем усиленный вариант службы, — вздыхает Надежда Александровна.
Любит свою работу и инспектор отдела исполнения наказаний и применения иных мер уголовно-правового характера Татьяна Ивандаева. Девушка служит в пенитенциарной системе чуть меньше двух лет, ей наскучила должность экономиста, захотелось кардинально сменить профиль работы.
— Работа мне нравится, а вот график… Но всегда приходится чем-то жертвовать. Здесь я чувствую себя на своем месте, — замечает Татьяна.
Исправленному верить
— Здравствуйте! Проходите, пожалуйста, — распахивает перед нами дверь улыбчивая девушка, придерживая пытающуюся облизать всех и вся собаку. — Проходите, проходите — она у нас любвеобильная, для детей брали.
Почесав пса за ухом, оглядываюсь вокруг. Совершенно обычная квартира, чистая и уютная. В углу болтает телевизор, на полках стоят книги, на столе лежит детская игра «Монополия». Как-то не так я представляла квартиру осужденных.
Побывать с инспекцией у осужденных женщин мне предложили неожиданно. Тем не менее я успела представить угрюмые лица, серые стены, захламленные коридоры, измученных дам с ревущими детьми на руках и зависшую в воздухе дымом от сигарет тяжесть бытия. Все мимо. Ни одного совпадения.
— Старшие в школе, средний в детском саду, младший спит в соседней комнате, — объясняет Алла (имя изменено), показывая нам детскую комнату.
Сотрудницы службы исполнения наказаний вручают ей информационные буклеты по правилам пожарной безопасности и организации летнего детского отдыха. Алла со смехом вспоминает, как дети отреагировали на переезд в город, смущаясь, делится планами на будущее, а я не могу поверить, что передо мной стоит человек, совершивший противоправное деяние.
— Осужденные, отбывающие наказание без изоляции от общества, — обычные люди. Они живут рядом с нами, порой на одной лестничной клетке, ходят в магазины и на работу, но совершили ошибку и теперь расплачиваются. У нас на контроле осужденные, которым по решению суда дали исправительные или обязательные работы, домашний арест, условный срок, ограничение свободы или отсрочку наказания в связи с имеющимися несовершеннолетними детьми. Им дали шанс исправиться, а мы проверяем, соблюдает ли человек возложенные на него судом обязанности. При необходимости оказываем социальную, психологическую либо иную помощь, ведь наша главная цель — исправление осужденного, — расскажет мне позже Надежда Онуфриева.
Шанс исправиться…
— Алла, в чем вы ошиблись?
Девушка пытается ответить, но мешают стремительно набежавшие слезы:
— Надо было думать головой и рассчитывать только на себя, еще, может, на самых близких…
О предательстве и поддержке
Муж Аллы приносит ей стакан воды, садится рядом и берет за руку. Их история похожа на истории многих семей: жили с родителями в загородном доме, двое детей, третий ребенок на подходе. Места хватало, но хотелось свое жилье. Пытались взять жилищный кредит, получили несколько отказов. Риелтор посоветовал срочно закрыть кредитки. Алла не придумала ничего лучше, как взять деньги на работе, доступ был.
— Я рассчитывала, что ипотеку одобрят. Квартиру планировала купить у родных, а значит, часть суммы мне бы вернулась. Соответственно, и я бы все вернула.
Как говорится, хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. В кредите Алле опять отказали. Она на седьмом месяце беременности, а в кассе недостача.
— Я была в ужасном состоянии. И тут мне позвонила знакомая, у которой мы купили щенка. Выспросила, что случилось, сказала, что у нее везде связи, пообещала помочь, но не бесплатно.
В общем итоге Алла отдала «помощнице» около 750 тысяч рублей. В ломбарде оказались все ее ценные вещи. Вместе со шкатулкой для украшений опустел и сейф на работе, о чем, конечно же, узнал руководитель.
— Он пригласил эту женщину на встречу, где она подтвердила, что помогает мне с получением ипотеки, и под давлением директора она написала расписки для меня.
Сама же Алла оказалась на скамье подсудимых. Судебное заседание считает своим позором, больше всего переживает, что запятнала имя родителей.
— Они этого не заслужили, меня так не воспитывали, — слезы снова катятся градом по ее щекам.
Еще Алла боялась разлуки с детьми. Ведь быть рядом с ними, видеть, как они растут, заботиться о них — величайшее счастье. Алла так переживала, что не сразу уловила суть приговора. Ей назначили два года лишения свободы с отбыванием срока в исправительной колонии, но из-за наличия малолетних детей исполнение наказания отложили.
Уголовный кодекс РФ гласит: если детям не исполнилось 14 лет, а срок наказания истек, то суд может освободить гражданина от его отбывания. Срок наказания у Аллы давно закончился, но долг остался. Ущерб бывшему предприятию девушка возмещает небольшими суммами, а потому инспекторы частенько бывают у нее с проверками. Наносит Алла и ответные визиты, каждый месяц ей необходимо отмечаться в отделе исполнения наказаний.
— Алла никаких предписаний не нарушает, дети под присмотром, в общественной жизни активно участвует, характеристики везде положительные, так что есть шанс снятия с учета, — отметила Татьяна Ивандаева.
Глаза девушки загораются светом надежды.
— Я все понимаю и себя не обеляю, чистым лист уже никогда не будет, да и долг нужно погасить. Но хотя бы груз регулярных проверок и отметок можно снять. Учителям и воспитателям детей я объяснила все сама, отнеслись с пониманием, но хочется уже закрыть эту тему. Дети тоже знают, что мама нарушила закон, но удивляются: «Ты же один раз нарушила, почему к нам постоянно приходят?». Даже взрослым такое сложно объяснить, — говорит Алла.
К слову, о происшедшем знают и друзья, и почти все клиентки (Алла работает мастером маникюра), ситуация девушку не отпускает. Вновь и вновь она проговаривает детали истории, случившейся шесть лет назад. Никак не может понять, как можно так нагло обманывать человека, как это сделала ее знакомая.
— Я ее просила, умоляла, угрожала, что покончу с собой, она в ответ только улыбалась и врала-врала-врала. Как потом выяснилось, я не единственная пострадавшая от ее действий. Мы объединились и обратились в правоохранительные органы, но там только руками развели. Мол, она не отрицает, что брала деньги, и обещает вернуть долги при первой же возможности, просто возможности сейчас нет. А раз не отрицает и готова вернуть деньги, то и состава преступления нет. Мне было противно от всего этого, совсем не хотелось ворошить прошлое, но 1 июня 2019 года истекли сроки данных ею расписок, — делится наболевшим девушка.
Алла посчитала несправедливым подарить такую сумму мошеннице, но и сил вступать в борьбу у нее не было. На помощь опять же пришла служба исполнения наказаний.
— Психолога мне назначили сразу, когда поставили на учет. Но я их боялась еще со школы, а после случившегося и вовсе никому не доверяла. Ульяна Владимировна нашла ко мне подход, я ей открылась. Она давала мне домашние задания, пошагово расписывала, куда и зачем обратиться. В марте 2019 года состоялся суд. Решение было вынесено в мою пользу: Мария Парамузова должна была вернуть мне денежные средства, согласно условиям нашего договора, включая проценты. В том же году я обратилась к судебным приставам, но никаких поступлений до сих пор не было. Но ничего, еще повоюем.
Алла опять лучится жизнерадостной улыбкой, трудности преодолимы, а поводов для радости несравнимо больше, чем для печали. Да, она оступилась, но ей протянули руку помощи, помогли подняться и, главное, остаться рядом со своими детьми.
